Благодарность

Один, очень в меру мудрый человек, всё - семья, дети. Ребёнок маленький на стороне.
По выходным кино с интересом посещает.
Говорит как-то:

Вот ты мне, что ни будь, если когда дашь!
Но ведь и я тоже, как человек благодарный!
И мне в свою очередь, взамен что-то своё, как бы в ответ возвратить надобно!

А по закону благодарности - ещё и в два раза больше!
Мне вот, скажи, всё это надо?!

Душа

Если бы я был океаническим, межконтинентальным, подводным водолазом!
С возможностью безвизового посещения любых на свете островов! И фиордов!
Чего бы я там только не увидел!
Душа замирает от предчувствия!

Или - трансатлантическим, международным, авиационным, рейсовым лётчиком!
Со значительно налётанным ресурсом! С расширенной максимально взлётно-посадочной массой!
С прокладкой собственного лётного коридора, на личное, внезапно возникающее усмотрение!
Душа разрывается!

Если бы только я был - Межпланетным, космическим астронавтом!
Многоразовым, межзвёздным суровым странником!
Челенджером галактического пространства!

А я!
Пять лет отучился на бухгалтера!
Потом получал MBA в Гарварде.
И кроме потрёпанных, тысячью рук неоднократно залапанных, насквозь измусляканных цифирек, от зарплаты и до
зарплаты, ничегошеньки-то я не вижу.
Душа стынет!

Рождественский заплыв
Один мой хороший товарищ, не помню как его звали, страстно любил выпивать. Пил всегда - по праздникам, выходным
и с зарплаты. Пока деньги не заканчивались. Ну а когда кончались, просто воровал или клянчил.

Я вот иногда тоже, когда голодный, так выпить с аппетитом желаю.
Вроде бы в такой момент не о том думать надо, а мне обязательно всё по-человечески надо.
Так перед глазами и стоит!

Водка может быть и хорошо. А коньяк всё-таки лучше!
Но я как то к вину больше приспособился. Самое оптимальное; цена-качество!
Сам гоню - знаю!

Себестоимость вина самая низкая. Сахару щепотку в отходы брось - вот тебе и делов-то!
Я в вине хорошо разбираюсь! Меня там, на разные бренды цветастые не проведёшь!
Гнильё-то - оно всё на один вкус!

Одним словом, пристрастился я к вину.
Но пью в меру. У меня ещё бутылка новозеландской не закончилась!
Жалко вот как-то сразу!
Отольёшь от бутылки в бакальчик, сантиметра два, и смотришь - много ли ещё осталось!
Да мы все здесь спились бы уже давно, если бы не элементарная рачительность!

Коньяк тоже стоит - вдруг гости нагрянут!
А если и откажутся - у меня вон чаёв столько!
Разных в этом году наготовил. И цветочных из разнотравья, и отферментированных, и зелёных!
Потом - кофе всегда предложу желудёвое. В том году много его, на всю жизнь себе на запас!

Коньяк помаленьку пью!
Поначалу глоток небольшой наливал. Потом пол. Результат, смотрю тот же!
Аппетит-то не исчезает!
А на просвет посмотришь, относительно этикетки, и пить уже не хочется!
Я же всё-таки, не как мерин, уничтожать коньяк глотками!

Но дело то не во мне. Я же вам про друга своего рассказывал. Имя вот только что-то забыл.
Да и не в этом дело!
Я вот так всегда; как начну, кого ни будь слушать - тут же перебью, и про себя начинаю рассказывать.

Так вот - как деньги мол, у него когда заканчивались, клянчить он всегда начинал.
Это так неприятно!
Сам никогда не клянчу-ю, и другим никогда не дам!

А он ни чай, ни кофе не пьёт. Клянчит только!
Я этот коньяк, ещё может, не знаю, с какого года держу!
По две, три капли, не больше, и на просвет. Под язык - на здоровье. Лишь бы не заканчивалось!
А тут возьми и за раз его. Весь, как в ведро лужёное. Неизвестно - зачем и по какому случаю!
Я даже имени-то его не знаю!

Неприятно, одним словом. И это уже, какой год происходит!

Осень - зимой спросим

Слякотная осень обложила всё дождями, вспугнула непролазной грязью и через всякую меру измарав каблуками по
самую калитку ещё совсем новые ворота, вытянулась себе в удовольствие, разложив свои длинные, немытые и давно уже
нечесаные, сплошь обвешанные колючими репьями зябкие ноги. Ноги - дороги.
Ишь ты, разлеглась тут, не пройти, не проехать. А ну посторонись - дай дорогу!

И хотя грязь грязью, и моросит постоянно не переставая, аж света не видно, а в анабиоз пока рано ещё впадать.
Впереди такое раздолье грибное!

Это ведь, на открытом пространстве колеи под ногами не чувствуешь. А в лесу запах стоит сытный.

С немым наслаждением, в болотниках с сухими портянками, и с тросточкой наперевес.
Первым успеть по тропке сохатого, опередив его перед самым носом. Не пропуская ни одного в шляпке.
И слышать потом, ласково улыбаясь, как недалеко у тебя за спиной, фыркает зверюга громадный разочарованно.

Осень - зимой спросим!

Грибы

Все грибы делятся на те, что вы умеете готовить и на те, что ещё никогда вам до этого не приходилось.
Разница, я вам скажу, здесь весьма условная. Потому как многие грибы, которые и в голову где то не придёт употреблять
себе в пищу, например, уже в вашем регионе вполне могут оказаться самой удачливой находкой.
А вот то, что здесь является мерой оценки, относится, скорее всего, к местному мироощущению, сложившемуся укладу
районного характера, личной наработанной когнитивности и наглядной суггестивности наружного облика гриба.
Гриб, он и есть как бы гриб. Как его потом не назови!
А посему, я вам честно говорю - всё зависит от степени удачи, сложившегося на данный момент спроса - предложения
и известной нам теории вероятности!
Одним словом; кушайте и ничего не бойтесь. Лишь бы только здоровье было.
Когда много думаешь, по себе знаю, только живот больше болит!

Грибы, если их как следует отскоблить, убрать все лишние родовые пятна, меленько нарезать, добавить лука
обжаренного до золота, мяса постного вдоволь, а сверху залить от всей души помидорами - глядишь, вроде, как и
кушать уже можно!

А если ещё и с макаронами - о, это уже гораздо сытнее будет!

Лесной ужас

Лес, если ходить по нему не только вдоль дорог, или по самому его краю, очень интересен всегда для разного рода случаев.
Куда только забрести в нём порой не удаётся. Какие только встречи, там, в самой нехоженой глубине, на вашем пути могут
в тёмных дебрях ещё ожидать; любопытные, иногда очень таинственные, а то и просто невыносимо для вас ужасные.
Кровь иногда даже в безветренную погоду стынет. До испарины дело из глаз доходит.
Волос над вами подымается, дыбится, и волною от загривка по спине к копчику перебирается!
Вначале одежда от тела отстаёт. А потом влага сразу проступает!
Вот как иногда - до того так страшно в лесу бывает!
А от чего, сразу бывало и не поймёшь. Страх есть, а источник не понятен.
Так-то вот оно всегда в лесу, если поглубже в него сунуться.

Последний раз, помню, так это было;
Вокруг лес спускался к топкому месту. Болотная жижа уже начинала проступать под ногами. Такой чёрной, жирной
сукровицей вытекала при каждом шаге. Твердь постепенно исчезла, и только травяной ковёр желваками ходуном ходит.
Прям не идёшь, а как на волне будто бы качаешься.

Светло ещё. А тут как потемнело сразу.
Кустарник невысокий, березняк преимущественно. Обыкновенная панорама, которая обычно встречает на подступах к болоту.
И дерево сваленное, крупное когда то, а теперь накрытое мхами, дорогу перегородило.
Его-то я перелез, а дальше шагу шагнуть мне уже не дали!

Вот, правда эта. Настоящая голая правда!
Шагу шагнут не успел, будто в укрытое место какое попал!
Кустарничком, березняком всё поросло, как схоронённое место будто бы получилось. Ни дать, не взять - лежбище угрюмое!
Да и увидеть-то особо ничего не поспел. Спиною только и почувствовал - в нехорошее место забрёл.
И будто бы внимательные глаза на меня прямо в упор смотрят. С ног до головы осматривают, и неодобрительно очень
ко мне настроены. Вот нутром всё это чувствую!

Холод по спине пробежал. До каждого ногтя дотронулся!
Чувствовал, как они каждый во мне шевелятся. А на ногах так в землю врастать стали. Говорят ведь - когти делать!
Неспроста говорят - знают.
Но зато зрение открылось. Настоящее. Спиною всю обстановку осматриваю. Ни что ни укроется от внимания.
Это уже мои резервные полномочия на всякий случай сработали. Отступные маршруты обрабатывают.
Как же всё-таки всё в природе продумано оказывается!

Стою, и сдвинуться вперёд не могу. Желания нет. Страх один - как бы выбраться отсюда.
Не убежать - инстинкт подсказывает нельзя этого, разорвут иначе. С достоинством ретироваться всегда надо!

А главное; нет бы глазами вокруг осмотреться - не могу. Головы поднять не смею.
Под ноги себе смотрю и белками, в периферийном ракурсе панорамно всё вижу.
Вижу как всё что подле меня происходит. А вот самого, того, его никак не обнаружу.
Всматриваюсь вроде, да направление взгляда очень уж приблизительно. Знаю что с той стороны, а ниже - выше ну никак
не определить.

И следов никаких не видно. Что бы уж в ту сторону-то двигались. Трава цельная - ни вмятинки.
Подо мной натоптано, следы с пол-локтя каждый. Сантиметров двадцать пять, не меньше. Лошадиные копыта - в два
раза поминиатюрнее будут. Но этот лось матёрый. Тоже по всему, постоял здесь, потоптался. А дальше и его не пустили!

А мне удалиться бы вроде как надо уже.
И спиной повернуться не получается. Это как в терем к повелителю ходят подданные, а спиной никогда не поворачиваются.
Отчего не знаю. От взаимного недоверия, скорее всего.
Задом, спиною через бревно перелез, и так потом бочком, бочком и ушёл подальше.
А как место из виду скрылось, так и страх сразу исчез. Как не бывало.
Правда, в проекции мозга пятно небольшое осталось. Что то, на вроде фантома остатков попытки взлома.
Но к вечеру и оно прошло.
Потом чуть не заблудился, было. Пришлось искать предыдущее место. Но смог пройти так, что бы уж больше не
встречаться ни с кем.

Помню….

Когда я раньше был червяком - помню, как стремился всё время к свету!

Потом был медведем. Тоже помню;
Как лежал у себя в берлоге, и всё время думал - вот встать бы и соломки свеженькой подложить.
Под себя охапку и крышу кое-где подоткнуть!

Теперь вроде как человеком уже стал. А мысли по-прежнему - всё те же!

Блага

У России красивое лицо с резкими очертаниями. А последнее время и бородища проступать кое - где стала.
Вроде, немного ещё прошло.
На Западе всё по-другому; ни куда от благ цивилизации не спрячешься - всюду перильца, лесенки и тропинки
с пресловутыми верёвочками. Отдохнуть негде.

Зато в России всё конкретно обусловлено; здесь блага, подъезд и пропасть бездонная сразу.
Не удосужтесь оступиться только. Искать по прошествии десяти дней только начнут.

А по мне так, по-честному, много и не надо. Главное - беспрепятственный проход в лес, и как к себе
к речке всегда спустится.
Потому что всё это моё, изначально и исконно.

Солнечное утро
(специально к Дню Улыбок)

Просыпаюсь и вижу, как солнце заполняет кухню; вначале заглянуло одним глазком, потом протиснулось
целым боком, а уже, смотрю, всё залилось! Всем своим ярчеством без остатка!
И кухня от этого засуетилась; засветилась, раздалась, будто стены раздвинулись, и вдруг вся ожила!
Вздохнула яркого света, наполнилась игристыми бликами; по посуде, стеклянным дверцам, выплеснула на
потолок, и задышала!

Потом, неугомонные, солнечные лучики, наигравшись от всей души на кухне, и всё успев уже осмотреть,
осмелели на столько; выглянули в примыкающий коридор, вспыхнули по стене, пробежались до самого
его конца и запрыгали по нему в своём пробуждающем танце.

Наконец, разбуженные проснувшейся звуками кухни, в коридор по одному высыпали дети.
Жмурились ото сна, от неожиданно щедрого света, и так щурили свои глазки, что рот невольно обнажился
у них всеми коренными зубками.
А потешные их рожицы, сразу же спросонья расползались радостными улыбками.
Они смотрели друг на друга и смеялись!
Радуясь непонятно чему; может быть яркому солнцу, или новому дню. А может просто - не от чего.
Когда всё хорошо на душе - всяк улыбаться доволен!

Обгон

Еду не спеша в потоке по крайней левой полосе и что-то сам себе там насвистываю;
- Шаланды полные кефали, в Одессу Костя приводил!
А сзади мчит кто-то. И фарами в салон тычет!
Вот наглец думаю;
- И все биндюжники вставали, когда в пивную он входил!

А этот всё неистово светит, мелкой дробью - знать торопится куда!
Потыкал - потыкал, остервенело, настырно так - требовательно. Будто кто пустит его!
Да и справа решился на обгон. Прямо по ямам и колдобинам. Не объезжая!
У нас почему-то всегда правая сторона быстрее изнашивается. Левая ещё ничего - эксплуатировать можно,
а ту хоть на ремонт сразу закрывай!

Обгоняет наглец машину мою. Шею индюшью, не щипаную вытянул, и глазами живьём меня ест!
Долго, обстоятельно и с аппетитом. Чуть ли ни весь уже из кабины с головою вылез!
Я же песню свою, на свой лад, своими словами, как могу, продолжаю вытягивать. Слова вот, правда,
чуть-чуть, маленько забыл. Давно её что-то ни пел.
И вообще - есть у этой песни хоть какое-то продолжение?!

Уехал торопыжка. А мне петь что-то сразу расхотелось. Да и слов, честно говоря, толком не знаю!
Круто вправо и на обгон!
Тоже думаю, сейчас смотреть в глаза им всем буду!

Догоняю, смотрю!
А там; мне в упор - семь пар глаз, в контратаке, объединёнными силами, мой взгляд в ужасе встречают!
Зенки свои, все семеро с меня принципиально не сводят!
Чуть не испепелили!

Вот так вот оно иногда на наших славных дорогах бывает!

Перед сном

А я с дочкой перед сном поговорил.
О всём.

Про атомы!
Про протоны!
Про швейцарский, ещё свежо отстроенный, большой адронный коллайдер!
Да и вообще; про всю нашу скопившуюся жизнь!

Вожак

Вожак самый умный и достойный среди окружающих тебя людей; мудрый, находчивый, и на язык скорый.
Вожака все любят.
Как же не любить вожака, если он всё знает. За что ни возьмётся; всё умеет. У него во лбу звезда всегда
горит, синим пламенем. Путь всем освещает.
Умнее вожака быть ничего не может. Перед вожаком тупеют все сразу. Это закон.
Не могут в одной стае сразу несколько умных кичиться. Ум мгновенно, по ходу первого же ознакомления,
перетекает из одной головы в более мудрую. Так весь Мир наш устроен.
Один умный, и этого всегда достаточно.

Да, но всё течёт – всё изменяется. Со временем, на смену, рано или поздно вырвется ещё один умник.
Опаснее, если вдруг со стороны свалится неожиданно.
И вот этот умник всё себе, весь ум заберёт, без остатка. А прежний вожак как пузырь сдуется на ветру.
Одна оболочка от него без ума останется.
И ничего не поделаешь тут; так уж устроено здесь всё у нас.

Рождественская миниатюра

Предыстория

Вся наша жизнь состоит из двух разнонаправленных, и вечно соперничающих по силе воздействия траекторий;
дороги туда и обратно. Двух взаимно уничтожающих векторов, властных и влекущих; дороги к себе на работу
и того пути, что возвращает нас ежедневно домой. В дом, который залечивают нам все, полученные на
службе раны. И так это будет происходить почти - что для нас вечно. Другого уже трудно себе вообразить.
Правда, если однажды хоть чуть-чуть не попробовать в сполоснуть замыленные происходящими процессами глазки,
отключить на какое-то время навигатор, и просто воспользоваться вернуться домой непривычным для себя
маршрутом; великие открытия ждут нас на этом пути….

--- добавлено спустя 1 мин. ---
Геннадий

Гена - мелкий, серийный алкоголик, вся жизнь которого заключается в том, что бы что-нибудь удачно пропить.
Пропить нужную, полезную в быту вещь, а потом ещё и напиться на это компанией.
Гена пропащий уже человек. Его мысли всегда рядом с ним. И их ход давно всем известен; Ну, о чём Гена,
ещё подумать может?
И у Гены ещё остались одни единственные брюки. Так уж с ним получилось. Вот поэтому, он их и бережёт
страстно. Ежедневно вручную стирает….. Так могут подумать, некоторые.
Но Гена, совсем другой статьи человек. К нему приглядеться ещё хорошенечко надо:

Геннадий - потомственный дворянин. Пусть, дворянство они потеряли ещё во время столетней смуты, до Ивана
Грозного, но просто так порода не вымывается; Осанка в нём особая есть. Если уж рассядется, то нога на
ногу - Кабальеро, да и только. Нос, чисто выбрит, рассудительные разговоры. Нет, этого ничего у него никогда
не отнимешь. Дворянская кровь по-прежнему струится в его голубых жилах.
Гена мастер на все руки:
Из старых, выброшенных, транзисторных телевизоров он может собрать, чёрт знает что; будет и петь, и играть,
ещё и показывать что-то будет. По транзисторам он сам бог. Жаль век транзисторный быстро закончился.
Гена из нескольких телевизоров собрал нейтронную пушку на слабых, внутриядерных взаимодействиях. И ещё
подзорную трубу в придачу к этой пушке; можно стрелять и смотреть сразу, куда удалось попасть из неё.
Не верите; на Луне испытывал. На кратер наведёт, и одиночным залпом по ней - в трубу хорошо всё потом
видно. Как выбитые пучком нейтронов, на слабых взаимодействиях, лунные осколки по всему ближнему
космосу каскадным шлейфом во все стороны разлетаются.
Геннадий всё продать ни кому эту пушку не может. Скольким покупателям её не демонстрировал чистой.
прямой наводкой прям по Луне; вон их, какое количество кратеров, после его экспериментов со стороны
Земли уже скопилось. Стрелять, чистого места на Луне не осталось.
Но ничего не понимают люди в хорошем, качественном оружие.

Фролов

Фролов - коллега по оружию Гены…..

От чё за хрень а?

От хрени и слышу!!!!!

Фролов

Фролов - коллега по оружию Гены…..
Нет, Луны конечно он не расстреливал. Кишка на то у Мишки тонковата.
Так себе; мелкий трус, пакостник, вор, паскудный прохиндей и гнусавый прощелыга. Выпить от души, на свои
даже не в состоянии.
В Мишке ничего нет более героического. И рассказывать о таком человеке честным гражданам нет особой
нужды; пробы на нём не на что ставить. Хотя разумеется, это весьма упрощенное, убогое представление о
человеческой добродетели. И что бы понять его истинную ценность; Мишкой восхититься бы вначале надобно.
Мишка вор, это понятно. Зато как он потом выкручивается. Говорит - не остановишь. Заикаться начинает.
Столько наговорит всего, нахлебается - никто ничего не понимает. Все слова под корень съест; одни суффиксы
и песня останется. Но как это чувствуется - правду свою людям передать торопится. И в этом он просто
прекрасен. Хотя бы за то, что жить сильно желает.
Вот как не полюбить Мишку за это?

А то, что по Луне прицельно стрелять не может; да и фиг с этим! Это совсем здесь не главное.
Фролов, он другим хорош.
Когда, особенно виноват; Как он стоит. Какая в нём стойка.
Есть подружейные легавые на охоте за боровой дичью. Так вот, когда она прибежит, виноватая, высунув
язык от усердия, и голову в траву опустит; Нос в ноги смотрит, а глаза - все до единого на макушке!
И столько чистосердечного раскаяния.
Вот и Мишка такой. Только если собака всё молча умудряется делать, Фролов говорить ещё быстро умеет.
Да и пусть он ворует. Он же ведь жить страстно хочет.

Генка его презирает. Но жить без него не может. Вместе они одно целое.
Вы мне разумеется не верите. Особенно; про пушку, луну и кратеры. Я вас очень хорошо понимаю.
Я сам в это неохотно верю. Хотя своими глазами в эту пушку смотрел и всё подробнейшим образом на
Луне видел.
- Ну не может этого быть! - это вот я Гене так и сказал.
Как же, какая- то там пушка, тем более собранная на устаревших транзисторах, выброшенных на помойку и
такое на спутнике нашем выделывать? Мы о транзисторах, на данный момент всё знаем!

А Гена уже дальше вперёд смотрит. Знаешь, говорит, сколько у Юпитера спутников, всего?
Вот-вот; четыре крупных было. И трубу мне наводит, градусов в двадцати к востоку от Ориона.
- Там же три всего! - закричал я.
А сам продолжаю лихорадочно, внимательно рассматривать облака на Юпитере.
Вроде бы он. Он самый! Разве спутаешь его с чем? А вокруг, совсем близко, спутники выстроились в один
рядок. Но их подозрительно, всего три; Один справа от меня, и два слева. Красавцы.

- Задача!
- Сам об этом, который день уже думаю, - это Гена мне говорит. И трубу свою в мешок дырявый
заворачивает. - Было всегда четыре. Почитай ещё со времён Галилея!

- Да чем же она у тебя стреляет? Ведь только кратеры всегда оставляла! - пытаюсь разумное найти.
Эти слабые взаимодействия, они же так действуют лишь на незначительно малых расстояниях.
- В том то всё и дело! - многозначительно заключает Геннадий. И замолкает.

Он же ведь со мной, как с умным человеком всегда рассуждает.
А я о слабых взаимодействиях - ничего не знаю!
Пришлось тоже замолчать, многозначительно. Так разочаровывать Гену не хотелось.

Получка

Получка

Гена очень любил это сладкое слово «Получка». Всегда с радостью и нетерпением ждал её заблаговременно.
Даже торопил постепенно по мере возможности авансами. Не упуская ни одного случая при каждой встрече
со своим руководством, что бы ни выпросить как можно пораньше. А объяснял это всегда своими временными
затруднениями.
Да, совершенно верно, так всё оно и было; непростая Генина жизнь, полная каверзных недоразумений, сама
умело подталкивала к этому; Где попросить, у кого бы занять, а аванс – это уже как бы другое дело.
И вообще; Получка всегда священна. Что бы там о ней не говорили.

--- добавлено спустя 1 мин. ---
День получки - великий день.
Именно в эти дни массовой получки совершаются все самые героические дела.
Гена выкладывал перед собой жиденькую пачку банкнот, изрядно изъеденную многочисленными авансами,
и грандиозно начинал строить перед Мишкой предстоящие планы:
Нога на ногу, барский разворот.
Нет; ханская посадка, бело-ордынского потомка, густо замешанная на варяжских конунгах. Царь со своим холопом!
Полновластный владелец корыстной души Мишки Фролова.

А Фролов - самая настоящая, предстоящая радость на изготове.
Денщик при короле Артуре, готовый на всё ради своего хозяина!
Пёс цепной, глаз не смеющий оторвать ото рта властителя!
Лапки передние сложил в покорности, а задними в землю по пояс врос; приказов стоит, вежливо ожидает.

Г

Гена умеет деньгами и Мишкой распорядится. А тот и рад на чужие напиться; Дрожит и светится.
Всё что недополучил Гена с наследством от великого предка, сейчас над Мишкой властно продемонстрирует:
Вначале за водкой его пошлёт. Всё желания свои не спеша перечислит;
И какую водку искать.
И с каким горлышком - что бы главное не «палёная» была, и качественная.
Всё опишет, до этикетки. Мишка только кивает и согласится торопится. Урчит уже от удовольствия!

Потом обязательно, каких сосисок купить. Все перечислит; особенно какие брать не стоит!
Но вспомнив что-то, распорядится вообще с сосисками лучше не связываться.
- Сыру купи! Но не Голландского! Понял – голландский ни в коем случае не брать. Химия там сплошная!
И сдачу с чеками, что бы сразу вернул!

Вассал! - просто из небытия восстал! Вот что с людьми необъятные возможности иногда делают.
Затем они, слегка поужинав тут же на работе, побегут уже в рюмочную; Гена знает, что с получкой делать.
После нескольких рюмок в кругу новых друзей, дружно поднимутся и все вместе перейдут уже в ресторан.
Гену здесь тоже все знают.
Гена, пока не обойдёт всех, за стол никогда не усядется. К каждому подойдёт и за загривок потреплет.
Высокий, франт, в начищенных туфлях - кто бы подумал, что на нём сейчас единственные брюки.
Живёт одним днём. Не человек – птица!
Блюда себе здоровенное всегда закажет. Но так к нему никогда и не притронется. Умеет вот Гена душу свою
на всю ширь перед всем народом расправить.
И денщика никогда не обидит; котлетку Мишке к столу купит. Заботится о человеке.
Тот ни на шаг от него и не отстаёт. Везде с Геной рядом. Тенью за ним ходит, каждое слово поймать
наперёд старается.

День после получки – самый длинный день. Никогда просто так не кончается.
Обязательно скандал, погоня, и как всегда грязные брюки.
У всех, почему то с брюками всё в порядке, а Гене никогда не везёт. Всю ночь ему, стирать их потом до
утра придётся.

Послесловие

Гена с Мишей реальные люди, я даже имени им не смог изменить.
Например; Гену переименовать в Диму или Серёжу, это что бы никто из знакомых их никогда не узнал.
Ну, скажите мне, какой к чёрту Дима или Серёжа, сможет всю зиму в одних летних туфлях без носков
проходить?!
Нет, другого имени для Гены никогда не сыскать. Он с этим именем навсегда родился. Да и Мишка такой же.
А то, что у Юпитера три крупных спутника осталось - так на то законов ещё таких нет, что бы там, за
какие-то ледяные планеты, Гену судить кто-то принялся.

Тест для успешного карьериста

Запомни; Тёпленького местечка для тебя никто никогда не приготовит. Сам войди и пригрейся.
Будь везде как у себя дома!

Для начала начни с малого;
Приди в тёмный лес и найди там хорошую медвежью берлогу.
Чем больше у неё вход, тем грандиознее будут по твоему плечу задачи.
Смело заползай туда на четвереньках и обхвати спящего медведя за поясницу. Лучше это делать со спины.
Необходимо рывком взвалить его на себя и выволочь подальше на морозный воздух.
Медведь, конечно как всегда будет упираться, царапаться. Пытаться всеми своими четырьмя растопыренными
клешнями зацепить вас из-за спины. Но надо как можно крепче сдавливать его грудную клетку, и не давать
медведю дышать.
Потом, когда он наконец всё поймёт и смирится; отшвырнуть его подальше в овраг.
Для этого необходимо раскружиться с ним, и когда его туша будет пролетать над самым глубоким местом
оврага, просто расцепить руки.
Этим вы всегда обезопасите себя от несчастного случая. Пальцы у медведей как бритвы.
И обязательно прислушивайтесь какое-то время, в какую сторону пошёл недовольный медведь.
Они, как правило, никогда не возвращаются.

Всё, ваша задача на этом выполнена; Можете смело ложиться на его пригретое животом место.
У вас теперь, всё в дальнейшем сложится как нельзя лучше. Действуйте наверняка.
И помните; Пришёл, схватил спящего со спины, и выбросил, как можно подальше!
И всё у вас получится!

Кот и Фил

Как устроена жизнь; этого никто не знает.
То ли вначале появилась сама жизнь, а потом проснулся разум. А может, и сознание, вдруг абстрактно
возникнув однажды, трансцендентно породило затем всё многообразие окружающей жизни. Никто сейчас
понять этого не в состоянии.
Хотя очень даже считается; что всё-таки первоначально было слово. То есть, в некотором роде, разум.
Но, судя по тому, как всё вокруг обстоит нечистоплотно; жизнь несомненно всё же была первичной.
Появившись когда-то на свет; жизнь первым делом постаралась обзавестись желудком, пищеварительным
трактом, и самой надёжной системой выхлопа в атмосферу. Большего, по большому счёту, самой жизни,
для жизни, особого и не требовалось.
Но жизнь, как известно, на этом не остановилась – ей всегда всего было мало. Захотелось прочувствовать
на себе всё это как следует, и найти достойное место своё в этой жизни. Ну, или среди порождающей её
материи. Образно говоря, осознать всё своё изнутри; через тот же желудок, через тракт, пройти сквозь
квасные горнила и благополучно из-под себя выйти. Другими словами; скрупулезно истинно-сокровенный
смысл в этом где-то отыскать. Вот так, видимо, и родилось в дальнейшем наше прикладное сознание.

Но, объявившись раз к свету, сознание уже не захотело проделывать нелёгкий путь на дороге познания
через самое себя. Жизнь призвала её слишком поздно. И тем более, осознавая себя несравненно выше
самой материи жизни, сознание не могло позволить себе грязные эксперименты. Оглядевшись вокруг, и
увидев всё то, что успела оставить вокруг себя жизнь, оно твёрдо навсегда для себя решило; что ничего
общего с этой жизнью у сознания быть никогда не может.
Жизнь и сознание, вещи просто не совместимые….
Вот примерно так думал вышедший погулять во двор Фил, осматривая многочисленные, разбросанные и
стоящие вертикально ещё дымящиеся собачьи кучки среди осыпавшихся кустов прошлогодних флоксов.

--- добавлено спустя 1 мин. ---
Кот и Фил

Ночь. Зима. Сумеречный двор. Огромное звёздное небо и невиданно гигантская, восседающее над всем
городским кварталом яркая полная луна; пупырчатая, румяная, припудренная лёгкой дымкой и вся
таинственная из мрака.
У единственного освещённого подъезда на весь большой, жилой многоквартирный дом, в лучах света
одинокой, сорокавольтовой лампочки, стоят молодой мужчина и уже успевший поседеть кастрированный
пёс, вполне определённой, неприкаянной охотничьей породы, по кличке Фил. Оба они внимательно
рассматривают нависшую над ними луну и молча, каждый думает о чём-то своём.

Рот у мужчины забит семенами подсолнуха; целой пригоршней. Он по одной семечке языком выуживает
их из под щеки, подкладывает на коренной нижний зуб, и верхним, шестым моляром как по
наковальне ловко раскалывает на две половины. Получается очень даже умело. Язык его трудится как
помело за конвейером; что-то лишнее тут же выталкивается наружу, а самое ценное, отдельными,
нежными ядрышками, проваливается дальше вглубь, по прямому назначению.
Мужчина в этом достиг определённых успехов. Его все зовут Кот. Он очень немногословен.
Зато Фил, устав, по всей видимости, от бесконечного молчания, сам заговорил человеческим языком.
Заговорил давно и успешно. Даже стал философствовать с хозяином. И ни от кого при этом не прятался.
Все во дворе поначалу конечно сильно подивились, с соседних домов приходили специально на Фила
послушать, но потом как-то быстро к этому привыкли и теперь часто о многом, особенно в делах
сердешных и житейских тесно с ним стали подолгу советоваться. Фил никогда никого не обижал.

Над жилым микрорайоном продолжает нависать огромная, пупырчатая Луна. Она уже сравнялась по своим
небесным габаритам с целым шестиподъездным соседским домом, тем, что стоит напротив и продолжает
медленно, покачиваясь из стороны в сторону, наваливаться всей своей глянцевой тушей на его крышу.
- Ты посмотри на Луне как кругом чисто! - начал свои односторонние диалоги Фил, - всё вроде везде
убрано, нигде ничего лишнего не валяется. Вот что значит; на Луне нет разумной жизни. Там, где
никогда не было сознательной жизни - всегда всё в идеальнейшем обустройстве.
- Чем больше удельный вес разума, давящего на окружающую материю – тем меньше остаётся вокруг
красоты. Красота выщелачивается созидающим сознанием.

Кот делал вид, что не обращает особого внимание на пустую собачью болтовню. Рассматривал неспешно
Луну и усердно грыз семечки. Чепуха это всё, - думал Кот, - все эти разговоры про любовь, нежности,
красоту; кому нужна красота - вокруг правит только политика.